Как это было
24.01.88. Когда 19 ноября уходили на "боевые", никто не предполагал, что больше чем на два месяца. Под Гардезом простояли без движения почти месяц. Наконец, переговоры завершились: племя джадран перевал открывать не намерено. И тогда заговорило оружие...
...Вечер 18 декабря. Палатка офицеров управления. Востротин отдает боевой приказ. Я возглавляю ПКП полка. Дальше - почти как в "Живых и мертвых": "… и никто из них не знал, что эта задержка у моста разделила их всех на живых и мертвых…" Н. Ивонник уже следующим вечером будет ранен, а через двадцать дней я заменю в командовании батальоном раненого И. Печерского...
...Выходим к цели. Перед нами отвесная стена, правая часть которой именуется горой Дрангхулегар. Вид солидный: обрывистые камни на вершине. Идеальное место для обороны. Последний разговор с Востротиным, уточнение задачи, и мы начинаем подъем. Снизу заработал пулемет, и теперь уже не только свист пуль, но и светящиеся очереди трассеров прижали нас к земле. Вдруг - вой снарядов и разрывы. Чувствую по тревожным голосам с КП полка, что нам пытаются помочь. Доклад Ивонника: у него трое раненых. Бросаю свой рюкзак и налегке с радистом выхожу на вершину. Ивонник ранен в челюсть. Солдату-радисту осколок снес переносицу. Старший лейтенант А. Бобровский лежит с перебитыми ногами. Сказать, что выносить раненых с гор трудно, ничего не сказать. Ночью тем более. Бобровский внизу в долине был еще в сознании, просил пить, но вскоре впал в беспамятство и перед рассветом скончался.
На следующий день прочесали долину. К середине дня вышли в заданный район. Не успели как следует обосноваться, как нарастающий свист, раскатистые разрывы. Начинают поступать доклады о раненых. Ранен капитан Иван Гордейчик, начальник штаба 1-го пдб. Встретив упорное сопротивление, 3-й пдб штурмует высоту за высотой. Выйдя к высоте с отметкой 3234, наступление приостановил. Игорь Печерский, взявший на себя командование после ранения комбата, докладывает решение о ночном штурме. Зрелище жутковатое. Снаряды кучно рвутся на вершине. Осколочные идут вперемежку с дымовыми. Осветительными снарядами специально бьют по земле для ослепления противника. А в это время вверх карабкается штурмовая группа. И вот, наконец, как вздох облегчения, доклад: "Высота взята! Потерь нет".
В какой-то из дней получил сообщение: встретить командующего. Встретил, представился. По тропе поднялись на вершину. По приказу генерал-лейтенанта Громова доложил обстановку. Внизу прозвучало два взрыва. Пояснил, что вчера подошла мотострелковая бригада, строят укрытия. Командующий приказал вызвать старшего. Ждем. Наконец, появляется солдат в майке и тапочках. Громов ему: "Ты кто? - Ефрейтор такой-то. - А где комбат? - Ушел в кишлак. - Что делаете? - Укрытия для танков. - Не подорветесь сами? - Нет, мы саперы". Громов хмыкнул, и мы вернулись к разговору. Солдат стоял, смотрел на нас снизу и вдруг решил проявить заботу: "Вы бы так открыто не стояли. Вчера вот так же стояли, и "духи" как нае… эрэсами". Адъютант поперхнулся: "Солдат, ты же с командующим говоришь". Боец застеснялся и поправился: мол, не нае…, а врезали… Когда стали спускаться вниз, Громов посмотрел на осколки вдоль тропы и спросил: "Что, нае... вас вчера"? Ответил, что только врезали, и оба мы рассмеялись.
День 7 января. Когда в 16.30 3-й батальон сообщил о том, что начался обстрел 9-й роты, мы еще не знали, что это будет наша боль и слава. Сильное огневое воздействие из безоткатного орудия, минометов, стрелкового оружия, гранатометов. Первый доклад о потерях, гибнет ефрейтор А. Федотов. Через час в сумерках противник перешел в атаку. Разгорается ожесточенный бой. Используя террасы и скрытые подступы, противник подходит все ближе и ближе. Теперь уже в ход идут гранаты. Душманы атакуют с криками: "Аллах акбар! Москва, сдавайся!": Наши мальчишки, бросая гранаты, кричат в ответ: "За Федотова! За Куйбышев! За Могилев!": Бой идет второй час. Прикрывая отход товарищей, остается в кладке и до конца отбивается от "духов" младший сержант Вячеслав Александров. Короткая передышка, и снова вражеская атака. Положение критическое. Гранат почти нет. Один за другим героически гибнут рядовые А. Мельников и А. Кузнецов. На помощь выходит разведвзвод старшего лейтенанта Смирнова. Отлично работает корректировщик старший лейтенант И. Бабенко. Отбита вторая атака. Где-то ближе к часу ночи начинается и захлебывается третья атака, самая ожесточенная. Много раненых, мало патронов. Душманы забрасывают позиции гранатами. Когда после боя выносили умирающего рядового О. Криштопенко, он все шептал, что не успел ее (гранату) отбросить: До рассвета не дожил. Сутки прожил после тяжелейшей контузии рядовой А. Цветков. Трудно мы удержали высоту 3234. По нашим прикидкам, "духов" было не менее двух сотен, десантников - 39.
Юрий ЛАПШИН
в 1987-1989 гг. - заместитель командира 345-го отдельного парашютно-десантного полка, полковник запаса